Так, значит, в пасти камина стояли неизвестные. Продолжаем...
Компания выглядела престранно. Впереди, прямо на горячих остатках углей стоял высокий худой хмырь, весь в черном, точно олларианский клирик. Лицо у хмыря имело такое выражение, словно он выпил стаканчик уксуса и закусил спелым лимоном. Цветом физиономии он больше всего напоминал покойника, длинными немытыми патлами – похмельного кенналийца, а вытянутой вперед рукой с карандашом – Алву с полным стаканом, как его нарисовали в каком-то памфлете.
читать дальшеСразу за «покойником» переминался с ноги на ногу здоровенный детина. Он втягивал голову в плечи, но все равно при каждом движении ловил макушкой потолок Борода у детины была лопатой, руки – граблями, а под мышкой он держал пузатый бочонок. На плече великана сидела пестрая кошка с длинными усищами и пушистым хвостом.
Несколько мгновений в комнате стояла полная тишина. Арно застыл с занесенным над жертвой пари ножом, Придд так и не донес до рта бокал с вином, а сам Жермон с мукой подумал, что-таки не надо было на обед кушать маринованные грибочки по древнему торскому рецепту.
Паленым меж тем тянуло все сильнее. По комнате медленно плавали хлопья оседающего пепла.
- У вас башмаки горят, - наконец выдавил из себя Райнштайнер.
Хмырь бросил косой взгляд на дымяшиеся подошвы и шагнул из камина на пол. Детина последовал его примеру. Кошка на его плече потянулась и зевнула, куртуазно прикрывая пасть хвостом.
- Отротье Леворукого, - прошипел непарный Катершванц. Жермон тоскливо подумал, что разбираться с выходцами из камина придется ему. Как старшему по званию.
- Господа, - проговорил он, одергивая мундир и опуская руку на эфес шпаги. – Как генерал Северной армии королевства Талиг, я требую объяснений: кто вы такие? И каким образом оказались в нашем камине?
Хмырь не ответил. По прежнему сжимая в руке карандаш, он не торопясь, оглядел комнату, задержавшись взглядом на лице Жермона. Тот ощутил холодок на спине: неприятно, когда на тебя смотрят глаза, похожие на бездонные лабиринты Гальтары.
«Может, и впрямь, Леворукий, - мелькнула шальная мысль. Но ни одна байка о Повелителе Заката не описывала его брюнетом, да и карандаш (нет, накой ему карандаш-то?) он держал в правой.
- Хагрид, - изрек хмырь. – Ты когда-нибудь слышал о королевстве Талиг?
- Неа, - смущенно выдавил детина. – У меня вообще с магловской географией тяжело было, профессор.
- Вы поразительно необразованны, Хагрид. Но в данном случае это неважно. Я и сам не знаю такого государства.
- Что?! – от возмущения Арно покраснел. – Невежи! Может, вы и про Алву не слышали?!
Райнштайнер сцапал вскочившего виконта Сэ за плечо.
- Кто вы такие? – повторил Жермон.
- Какая разница? – ледяным тоном произнес хмырь. – И вообще, кажется, это мы должны задавать вопросы. Где Распределительная шляпа, негодяи?
- Что?! – удивился Жермон. Краем глаза, он успел заметить, что щеки Арно из красного сделались пунцовыми, лицо Придда просто каменным, а Катершванц вдруг закашлялся.
И в этот миг произошло нечто уж совсем несуразное. Кошка на плече детины снова потянулась и спрыгнула на пол прямо перед Жермоном. То есть прыгала-то кошка, а на полу очутилась пожилая дама в темной мантии. Она вглянула на ошарашенного Жермона и улыбнулась.
Улыбка была приятной.
В комнате случилось смятение. Что-то проговорил Райнштайнер, изрыгал проклятья Катершванц.
Но все перекрыл Арно, протянувший обиженным до глубины души голосом:
- А я думал астэры красивее.
- И моложе, - ядовито добавил Придд.
Окончание опять-таки будет...